Погоня за оборотнями. Детективно-психологические романы - Валерий Любачевский

– Ну вот, – продолжила Валентина, – а два года назад их бабушка умерла и Айна с Николаем сбежали из интерната. Их пару раз пытались вернуть, но все бесполезно…

– А почему их не определили в специнтернат20?

– Ты что, издеваешься? – всплеснула руками Валентина. – Да в Артек легче путевку достать, чем в специнтернат. Нам дают одно-два направления в год, а есть дети, совершившие намного более серьезные правонарушения. И то не можем их отправить – нет мест. А там ситуация намного более серьезная…

– Поди узнай, у кого на данный момент ситуация серьезнее? – вздохнул Олег.

– И потом, специнтернат не перевоспитывает, а скорее, наоборот, – там нравы царят похуже, чем на зоне малолеток! Так что специнтернат – это лишь средство убрать проблемных детей из города.

– Да, куда ни кинь – в дерьмо попадёшь! – зло подытожил Олег. – Вот смотрите, други мои: у нас самая «прогрессивная» в мире система советского уголовного судопроизводства. И вот, какой-то «умный» ишак решил, что возраст привлечения к уголовной ответственности должен быть с четырнадцати лет и точка. Одна в этом возрасте еще в куклы играет, а другая уже трахается напропалую… Но, перед законом все равны, и, если тебе хоть одного дня не хватает до четырнадцати, ты можешь все – вплоть до убийства… А вот у них «за бугром» – «антисоветское» судопроизводство. И эти «придурковатые» янки определяют возраст привлечения к уголовной ответственности экспертным путем в каждом конкретном случае. У них и в девять лет преступник может огрести пожизненное или даже высшую меру – были прецеденты…

– Откуда знаешь? – удивленно спросил Александр.

– Литературку почитывать надо, – назидательно произнес Олег. – У нас подобного рода информация проходит под рубрикой «Их нравы» или «Критика зарубежных систем судопроизводства». Мол, вот до чего дошли «проклятые империалисты» – детей на электрический стул сажают. А может, это дите – уже вовсе и не дите? Может, оно уже смертельно опасно для окружающих!

– Ха, для таких экспертиз нужны сильные психологи, психиатры, методики, условия… деньги, наконец! – невесело усмехнулся Александр. – А где все это взять?

– Вот-вот, – начал заводиться Олег, – а у нас, как всегда, всего не хватает! Психологов нет, методик нет, денег на это – тоже нет! Да что я об этом: бензина не хватает, транспорта не хватает, средств связи, компьютеров… – всего! Оружия, блин, не хватает – пистолетов в отделе только на половину личного состава! А остальных что, с дрекольем на улицу выгонять? Наручников – четыре штуки на весь отдел! Помяните мое слово: государство, которое не может изыскать средств на борьбу с преступностью – захлебнется в ней! Потом придется большой кровью и большими деньгами из этого выбираться!

– Олежек, ну чего ты так завелся? – Валентина томно закатила глаза. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь приятном. Все равно мы ничего не изменим…

«Действительно, чего это я так раздухарился? – подумал Олег. – И в самом деле, уже ничего не изменить. Да и государства, как такового, уже фактически нет – распалось на полтора десятка стран, и теперь каждая будет выгребать, как может».

– Ладно, – он решительно встал с кресла, – нам пора…

– Ребята, может, еще чайку? – Валентине хотелось, чтобы парни, особенно один из них, посидели у нее еще немного.

– Нет, Валюша, спасибо! Нам еще надо успеть пообедать: дел сегодня – выше крыши… А пошли с нами в столовку?

– О-о, нет, я на диете.

– Чего? – протянул Олег. – Какая диета? Ты и так прекрасно выглядишь!

– Потому и сижу на диете. Ну, пока, надеюсь на скорую встречу! – Валентина лукаво улыбнулась…

– И почему к тебе так бабы липнут? – спросил Александр, когда они вышли из ИДН.

– Саша, ты делаешь три системные ошибки, – важно изрек Олег, широко шагая по направлению к столовой. Александр еле поспевал за ним, то и дело, перекладывая из руки в руку громоздкий и не очень легкий следственный чемоданчик.

– Какие? – тяжело дыша, спросил он.

– Первая: о бабах ты можешь думать – говорить надо о женщинах! Вторая: женщины ко мне не липнут – они мною интересуются…

– А третья? – спросил Александр, видя, что Олег не собирается продолжать.

– А третья: ты ведь примерный семьянин. К чему эти разговоры?

– Знаешь, Олег, – Александр остановился прикурить, – я всегда немного завидовал тебе и Ояру. Вы по жизни такие независимые – сам черт вам не брат! Опять же с женщинами у вас все легко и непринужденно.

Олег стоял, засунув руки в карманы, и удивленно разглядывая Александра: надо же, наш молчун разговорился.

– Понимаешь, – Михайлову нужно было выговориться, – вот когда две недели назад мы отбивали вас с Ояром в лесу от вояк – там еще парень погиб, которого вы задержали21 – я подумал, что в следующий раз на вашем месте могу оказаться и я сам. И о чем мне будет вспомнить?

– Ух ты, как загнул! – Олег покачал головой. – Ну, во-первых, Саша, ты с меня или Ояра в этом отношении пример не бери. Врагу не пожелал бы оказаться в моей ситуации…

– Извини! Ляпнул, не подумавши…

– Ояр – тоже не показатель, у него семья трещит по швам. И еще неизвестно, от того ли, что он по подругам шляется, или, наоборот, он налево бегает потому, что в семье крах? Ты лучше с Витьки Миллера бери пример – он на свою Таньку не надышится. А, кстати, сколько ты женат?

– Уже шесть лет.

– А… Понятно, период кризиса брачных отношений.

– Чего? – вытаращил глаза Александр.

– Саня, нужно читать еще что-нибудь, кроме уголовного кодекса! Социологи подсчитали, что через шесть-семь лет семейной жизни наступает напряженка в отношениях. А тут еще наша развеселая работенка… Я вот что тебе, друг мой, скажу: никто тебе не даст правильного совета в этой ситуации – ты должен сам все решить. Но, кое-что тебе нужно принять во внимание: один сбегает втихаря налево, покувыркается – и назад к жене, лучше ее все равно никого нет. А другой уходит в разнос и все – семья летит вверх тормашками, дети растут безотцовщиной. Так что, тебе решать, Саня. И пошли наконец жрать – у меня кишки уже барабанный бой играют!

После обеда Олег, не заходя в дежурку, направился к себе, справедливо полагая, что в случае необходимости его и так разыщут, а свое отношение к работе дежурной части он может высказать и позднее.

В коридоре возле дверей его кабинета ошивались две подозрительные личности, от которых исходил характерный запах давно не мытого тела вперемешку с перегаром.

– Какого черта топчемся тут? – сердито спросил Олег, окидывая грозным взглядом «хануриков».

– Простите, вы майор Островецкий? – осведомился тип постарше, с остатками интеллигентности на лице.

– Я майор Островецкий…

– Простите еще раз, но нас Ояр Петрович сюда привел и наказал с места не двигаться, пока не дождемся вас.

– И зачем же я вам нужен?

– Мы должны сообщить вам нечто важное.

– Ну заходите!

– Еще раз простите великодушно… – «интеллигентный» алкаш замялся, – но не могли бы вы отпустить нас на пять минут в туалет? Сил больше нет терпеть. Три часа уже здесь стоим.

– А чего раньше-то не сходили?

– Ояр Петрович сказал, что если мы хоть на метр сдвинемся с места до вашего прихода, он из нас отбивную сделает. Вы же знаете Ояра Петровича…

– Знаю, – усмехнулся Олег. – Дуйте мигом в туалет, и назад.

– Покорнейше благодарим, – типы мгновенно улетучились.

Олег зашел в кабинет и набрал номер телефона Долгоногова.

– Ояр, что это за орлов ты мне подсунул?

– Просил найти свидетелей разговора Хорька с Художником – вот и получи!

– Ах ты длинный охломон, – с чувством начал Олег, – можешь же, когда захочешь! С меня пузырь!

– Два!

– Почему два?

– Я же тебе двух приволок! Между прочим, когда вы с Витькой вчера весьма приятно проводили время, я, по твоей милости, мотался по городу, устанавливая этих типов.

– Так тебе же воздастся за твои благодеяния. Начальство тебя не забудет. Кстати, не хочешь ли поприсутствовать на допросе сих красавцев?

– Не хочу. Я и так знаю, что они скажут, а у меня работы выше крыши…

– Можно, – в кабинет просунулась лохматая голова «интеллигента».

– Входите, присаживайтесь. О чем хотите поведать?

«Ханурики» вошли в кабинет, и расселись на стульях. Постепенно кабинет наполнялся тошнотворным амбре, но Олега это уже мало волновало.

– Ну, господа, излагайте!

– Мы уже рассказали обо всем Ояру Петровичу, а он приказал нам повторить все это вам. В общем, дело было так… Я уже не помню день, но мы втроем: я, он, – «интеллигент» кивнул на молчащего собутыльника, – и Художник, простите, Карлис, стояли около винно-водочного магазина по улице Кулдигас. Мы уже были хорошо выпивши, но хотелось еще, и мы соображали, где бы еще «догнаться». Ну, вы же понимаете, как это бывает? И тут подошел молодой человек и попросил помочь ему донести вещи до остановки. Он де, уходит из дома от жены и забрал кое-какие вещи. Ну, я отказался – у меня проблемы со спиной, этот, – «интеллигент» вновь кивнул на соседа, – тоже, а Карлис согласился. Он ушел с этим молодым человеком, а через некоторое время вернулся с деньгами – как раз хватило на две бутылки водки.